Интервью: Геополитика, Экономика и Демография — Взгляд Пламена Димитрова

Пламен Димитров, политолог, глава Геополитического болгарского сообщества

Виталий Барвиненко: Здравствуйте, уважаемые друзья, уважаемые зрители. Сегодня у нас в гостях политолог, член болгарского геополитического сообщества Пламен Димитров. Господин Димитров, благодарю вас, что нашли время включиться в наш эфир. Здравствуйте.
Пламен Димитров: Спасибо за приглашение. 
Виталий Барвиненко: Ещё раз спасибо, что присоединились к нам, господин Димитров. Я хотел бы задать несколько вопросов, чтобы наши зрители понимали вашу точку зрения и вашу экспертную оценку ситуации в Болгарии, а также некоторые события, происходящие в мире вокруг нас в этот период.
Болгария переходит на евро: Вызовы и возможности.
Виталий Барвиненко: Мой первый вопрос касается решения о переходе болгарской экономики и валютной системы на евро с 26-го года. Вы размещали эту информацию на своей странице в Facebook и в новостных лентах. Какие основные экономические вызовы стоят перед Болгарией накануне этого перехода, и как это может повлиять на финансовую и, возможно, политическую стабильность?
Пламен Димитров: Да, в начале следующего года Болгария уже входит в еврозону. Это было официально решено Советом министров финансов еврозоны. Вчера также было голосование в Европейском парламенте, и подавляющим большинством было решено, что Болгария присоединяется к еврозоне, так что уже всё понятно. Сейчас осталось около полугода до вхождения. За это время правительство, Министерство финансов должны провести хорошую разъяснительную кампанию, чтобы все болгары знали, что произойдёт, как можно поменять деньги, как выглядят новые банкноты и монеты евро, чтобы всё прошло гладко. Это особенно важно для пожилых, консервативных людей, которым сложно воспринимать перемены.
Основное опасение — это повышение инфляции. Хотя опыт других восточноевропейских стран, вошедших в еврозону, показывает, что евро имеет минимальное влияние на инфляцию. Только в Хорватии инфляция повысилась при вступлении, но это был период высокой инфляции во всей Европе.
Основное преимущество вхождения в еврозону — это стабильность для инвесторов. Хотя болгарский лев уже 28 лет зафиксирован к евро и курс никогда не меняется, иностранные инвесторы всё же воспринимали лев как валюту маленькой страны, а евро — это совсем другое дело. Так что инвестиционная привлекательность нашей страны улучшается. Также важно, что мы больше не будем оплачивать комиссионные за обмен валют. Основная часть торговли Болгарии — это торговля со странами еврозоны, и для больших компаний эти, казалось бы, небольшие комиссионные, в масштабах всей торговли, были серьёзными затратами.
Конечно, существуют и некоторые опасения в сфере экономики. Например, есть опасение, что некоторые страны еврозоны, такие как Греция, Италия и даже Франция, имеют большую задолженность. Болгария не является гарантом этих долгов, но, как показал пример Греции, когда она более 10 лет назад оказалась неплатежеспособной, Европейский центральный банк вмешался и оказал помощь. Но эта помощь не безвозмездная, это фактически деньги, которые Европейский центральный банк даёт в кредит странам-должникам. Сейчас Греция возвращает эти деньги. Так что я не думаю, что существуют такие большие риски.
Конечно, в Болгарии существует антиевропейская пропаганда. Они говорят: "Бедная Болгария будет платить долги Франции, Италии и так далее". Это один из вызовов. Могут некоторые торговцы воспользоваться этим моментом вхождения в еврозону и попытаться повысить цены. Но, как мы знаем, цены зависят от уровня конкуренции, а не от вида валюты. Надеюсь, такого не будет. Конечно, государство и наше правительство, Комиссия по защите конкуренции уже проводят пресс-конференции, объясняя, что они будут принимать строгие меры против спекулянтов. Но это, скорее всего, психологическое воздействие, потому что что такое спекулянт в рыночной экономике? Такого понятия нет.
Виталий Барвиненко: А, ну да, социализм давно закончился и Советский Союз, когда было понятие спекулянт...
Пламен Димитров:  Да, конечно, конечно. Что значит спекулянт? Если он выиграл там 10, 20 или 30% — где граница спекуляции? Это совершенно непонятно. Другое дело, что в Болгарии долгое время Комиссия по защите конкуренции плохо работает и не атакует некоторые монопольные организации, включая российскую нефтяную рафинерию "Лукойл", которая является монополистом на рынке различных горючих и энергоматериалов в Болгарии.
Это будет очень важно, иначе Болгария уже будет иметь голос в принятии решений Европейского центрального банка, потому что последние 28 лет Болгария не имела самостоятельной валютной политики, так как курс лева к евро был зафиксирован законом и никогда не менялся. В то же время наша страна не принимала участия в заседаниях Европейского центрального банка. В принципе, это воспринимается как серьёзный успех для Болгарии. Болгария уже входит в ядро европейского интеграционного проекта, где присутствуют почти все большие, богатые страны Евросоюза, кроме Швеции и Дании, у которых другие обстоятельства. Так что, в принципе, это считается и для политиков, которые сейчас у власти, они, конечно, приписывают себе заслуги. Бывший премьер-министр Бойко Борисов сказал: "Это моя заслуга, что мы вошли в еврозону, хотя он не является премьер-министром уже 4 года". 
Виталий Барвиненко: Ну, у нас есть такая пословица: у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Поэтому неудивительно, что Бойко Борисов и все остальные приписывают себе родительство этой победе.

Демографическая ситуация: Мифы и Реальность.
Виталий Барвиненко: Пламен, скажите, пожалуйста, я прочитал ваш интересный пост по поводу рождаемости, где вы развенчиваете ещё один миф, который, как я понимаю, существует в Болгарии, о том, что рождаемость страны меньше, чем в других странах. Вы приводите статистику по албанцам, французам, и у Болгарии показатель 1,74 ребёнка на женщину. Это благодаря каким-то льготам правительства или есть какая-то специальная программа? Я сегодня специально общался с нашим Институтом социологии и Институтом демографии Национальной академии наук, скинул им эти цифры, мне было самому интересно. Скажите более подробно, изучается ли эта ситуация у вас? Есть какие-то специальные программы или это потому, что народ такой?
Пламен Димитров: Несколько лет назад это не было мифом, это была правда, что в Болгарии рождаемость была очень низкой. Сейчас вы упомянули 1,74 ребёнка на одну женщину (за весь период, когда она рожает детей). Несколько лет назад этот показатель был ниже 1,5. Сейчас он немножко повысился. Кроме того, у многих других стран этот показатель понизился, например, во Франции, Великобритании. Поэтому сейчас получается так, что Болгария вышла на первое место в Европейском Союзе. Ну, я сразу хочу сказать, что это вовсе не значит, что в Болгарии естественный прирост населения положительный. Чтобы он был положительным, должно быть не меньше 2,1 ребёнка на одну женщину. Так что естественный прирост остаётся отрицательным, но всё-таки имеется сдвиг в лучшую сторону за последние несколько лет.
И это никоим образом не является результатом политики государства. Мы знаем, что обычно многие государства в мире, которые имеют низкую рождаемость, проводят какую-то демографическую политику, предпринимают какие-то меры. И, в принципе, нигде эти меры не дают результатов. Потому что здесь не самый важный уровень жизни. Если это было важно, то в Нигерии было бы меньше детей, чем в Германии. Практически прошёл этот процесс, который называется демографический переход, все европейские страны уже в конце этого перехода находятся. И можно сказать, что большинство из них даже прошли самую низкую точку рождаемости. Так что, мне кажется, в Болгарии всё-таки в последние 3-4 года появилось больше уверенности в экономическом будущем, в экономическом состоянии болгарских семей. Повысились доходы населения.
Я здесь даже хотел бы отметить ещё один, мне кажется, более важный демографический результат: уже четыре года количество людей, которые поселились в Болгарию, больше, чем тех, которые покинули Болгарию. Ну, конечно, здесь не только болгары, здесь есть и ваши украинцы, которые бежали от войны. Но их всё-таки не так много. И здесь есть также некоторые болгарские турки, которые возвращаются из Турции в Болгарию, которые давно эмигрировали. Так что, может быть, всё-таки надо сказать, что стало лучше жить в Болгарии, и поэтому появилась какая-то уверенность. Но всё-таки рождаемость в Болгарии не такая уж высокая.
А то, что вы заметили, действительно интересно, что рождаемость в Болгарии выше, чем в Турции. Обычно считается, что в Турции рождаемость высокая, да. А Болгария рождаемость выше, чем в Азербайджане, чем в Иране. Тоже выше, чем в Косово, чем в Албании. Ну, это мифы, конечно, к сегодняшнему моменту. 10-15 лет назад была правда, что рождаемость в Иране и в Косово была очень высокой, но сейчас это уже не так. Просто тенденции другие, и мир быстро меняется.
И последнее, что я хотел здесь добавить, мне кажется, один из самых важных, я бы сказал, даже геополитических процессов, которые мы наблюдаем в современном мире — это демографическая катастрофа в Китае. Население Китая снижается уже третий или второй год, мне кажется, и рождаемость в Китае практически 1,0 ребёнка на одну женщину. В следующих десятилетиях Китай будет терять более 10 миллионов населения каждый год. В конце столетия, по демографическим прогнозам, китайцев будет вдвое меньше, чем сейчас.
Виталий Барвиненко: Спасибо, спасибо за интересный, развернутый ответ на мой вопрос. Это была рефлексия на ваш пост, который я прочитал.
Германия: От Экономического к Геополитическому Лидерству.
Виталий Барвиненко: Вернёмся к геополитике. Вы в одном из интервью на болгарском языке для "Фокус" говорили о предстоящем подписании оборонного соглашения между Великобританией и Германией. В то же время канцлер Мерц в своём выступлении сказал дословно, что дипломатия по отношению к Москве исчерпана. Какие сейчас позиции, как вы видите, геополитические Германии в отношении российско-украинской войны и параллельно в отношении каких-то двухсторонних оборонных отношений с другими европейскими странами?
Пламен Димитров: Да, действительно, канцлер Мерц сегодня это сказал, что всё-таки, имейте в виду, это был ответ на заявление лидера оппозиции, крайне правой оппозиции, лидера партии "Альтернатива для Германии", которая, конечно, призывала не тратить так много денег на оборону и не оказывать помощь Украине и так далее. Но мне кажется, что с канцлером Мерцем Германия уже вступает в роль не только экономического лидера, но и политического лидера Европы, я бы сказал, и геополитического лидера.
Конечно, поскольку самый важный вопрос безопасности Европы в данный момент — это война России против Украины, то сразу производит впечатление политика Мерца в отношении Украины. Он является убеждённым сторонником Украины и выступает за усиление военной поддержки для Украины. Конечно, Германия не имеет таких военных ресурсов, как США, например. Она не может заменить многие оружейные платформы, которые американцы предоставляют. Но всё-таки Германия настроена решительно, и выражением этой решительности является решение правительства и парламента, что в следующие несколько лет около полумиллиарда евро будут инвестированы для укрепления германской армии. Это означает и закупки вооружения, это, скорее всего, означает и увеличение численности германской армии, уровня мобильности и так далее. Так что я думаю, Германия находится на пути превращения в серьёзную военную силу. Уже эти комплексы, которые связаны с поражением во Второй мировой войне, с гитлеризмом и так далее, уже они не стоят на повестке дня. Геополитическая ситуация совершенно новая. Я бы сказал, что уже закрыта эта страница геополитического порядка, который был создан после Второй мировой войны.
В рамках этих амбиций Германии появляется это военное сотрудничество с Великобританией. Поскольку всё-таки на европейском континенте только две страны обладают ядерным оружием — это Франция и Великобритания, то Германия ищет сотрудничество с ними. Она имеет, кстати, договор о военно-экономическом сотрудничестве из Франции, не только из Великобритании, который, скорее всего, на следующей неделе будет подписан. Это идёт процесс, я бы сказал, европеизации НАТО и европеизации самой европейской обороны. Поскольку в нынешней ситуации понятно, что американцы склонны, так сказать, дезангжироваться от обороны европейского континента, сосредоточиться на Ближнем Востоке, Восточной Азии и так далее, то европейцы вынуждены усиливать европейский компонент НАТО, увеличивать расходы на оборону. И это такое решение уже было принято на встрече НАТО, саммит НАТО, который проходил в прошлом месяце в Нидерландах. Так что эти тенденции я вижу в направлении безопасности.
Как вы знаете, было принято решение, что Европейская комиссия будет эмитировать долг до 150 миллиардов евро, и потом эти деньги будут распределяться между странами-членами Евросоюза на оборонные расходы. Кроме того, Европейский Союз позволяет странам, которые этого хотят, тратить больше на оборону. И этот процент 1,5% от внутреннего валового продукта не будет засчитываться как дефицит в рамках этого требования, чтобы дефицит был не больше 3% ВВП. Но здесь я хочу отметить ещё один фактор. Значит, понятно, возможность есть увеличивать военные расходы. Но те страны, которые имеют большие долги, как Италия, Греция, Франция, Испания и так далее, они как-то в колебании — делать этого или не делать, потому что всё-таки долг — это долг. Долг надо возвращать. Если не сразу, то когда-то надо возвращать. И, например, 15 стран из 27 членов Европейского Союза решили, что будут воспользоваться этими бюджетными послаблениями, которые даёт Европейская комиссия, а остальные там сколько — 12 — не будут этим пользоваться. И Франция, и Испания среди этих стран, которые, скорее всего, не будут резко увеличивать военные расходы.

Переговоры Армении и Азербайджана: Прорыв или Символизм?
Виталий Барвиненко: Благодарю вас. Скажите, пожалуйста, на завтра планируется встреча в Абу-Даби в рамках международного формата Никола Пашиняна и Ильхама Алиева, лидеров Армении и Азербайджана. Как вы считаете, эта встреча может быть прорывом в переговорах о мирном договоре, который так и не подписан, или это всё-таки символический характер на фоне антироссийской риторики сейчас с обеих сторон?
Пламен Димитров: Ну, как вы знаете, договор, текст договора уже согласован несколько месяцев назад, но ещё не подписан, потому что Азербайджан выдвинул ещё другие условия: чтобы Армения убрала из своей конституции преамбулу конституции, ссылку на декларацию независимости, где говорится про Карабах как армянскую территорию. А также Азербайджан хочет официального упразднения Минской группы ОБСЕ.
Ситуация такая. Скорее всего, Азербайджан не склонен подписывать договор до этого момента, пока Армения не выполнила эти условия. Армения готова подписать договор, потому что всё-таки война в двадцатом году и в двадцать третьем году показала, что в военном плане Азербайджан сильнее Армении и находится в более выигрышной позиции. Так что для Армении было бы выгодно, если она сейчас закроет этот конфликт и подпишет мирный договор.
В последнее время появились некоторые слухи или предположения, что давление на Армению и Азербайджан оказывают американцы. Потому что Дональду Трампу очень хочется получить Нобелевскую премию мира. И поскольку мы видим, у него шансов практически никаких закончить войну между Россией и Украиной, ну, попытался он себе приписать мир между Индией и Пакистаном — ну, как-то Пакистан не согласился, что это Трамп сделал. На Ближнем Востоке мира скоро тоже не будет. И остаётся такой конфликт, где маленькие страны, как Армения и Азербайджан, воевали. И может быть, им легче добиться успеха. Так что существуют такие предположения, что американцы оказывают давление на Армению и Азербайджан. И поэтому встреча будет в Абу-Даби, ну, там Арабские Эмираты, они союзники США, как мы знаем, выступают посредниками во множестве переговоров. Так что, возможно, я не исключаю, что будет какая-то договорённость завтра, но, конечно, на 100% я не уверен.
То же самое, что мы наблюдаем в последние недели, это усиливающееся обострение отношений между Арменией и Россией и между Азербайджаном и Россией. Но это, конечно, никаким образом не означает, что существует какое-то соглашение между Арменией и Азербайджаном, чтобы они вместе противостояли России. Это отдельные процессы, которые происходят в Армении. Это связано с желанием Пашиняна накануне выборов, которые будут в следующем году, ну, так сказать, зачистить немножко политическое поле, чтобы не было серьёзных оппонентов. И, конечно, эти пророссийские силы ему мешают, которые существуют в Армении. Ну, это небольшой секрет, что Армянская апостольская церковь, скорее всего, пророссийская.
В Азербайджане даже ещё более серьёзное обострение с Россией. И можно сказать, что это немножко является сюрпризом. Потому что в последние 2-3 года Азербайджан был ближе к России, чем Армения. Между президентами Алиевым и Путиным существуют близкие или тесные отношения, можно сказать. И вдруг появился этот казус в конце прошлого года, когда российская ПВО сбила пассажирский лайнер Азербайджана. Вроде бы немножко ситуация успокоилась весной этого года, но сейчас мы видим новое обострение. И я не уверен, что это Кремль продиктовал, это лично Путин это обострение. Скорее всего, то, что произошло — убийство двух членов азербайджанской диаспоры в России — связано, скорее всего, с действиями силовиков и общей атмосферой ксенофобии, которая существует в России, включая против выходцев из бывших советских республик. И это связано, конечно, и с повышенным геополитическим самочувствием Азербайджана после победы в войне против Армении. Президент Алиев чувствует, что сейчас он в позиции противостоять России и не отступать от своих позиций. Но я немножко сомневаюсь, что это обострение между Азербайджаном и Россией будет надолго. Потому что всё-таки Алиев и Путин никаких изъявлений друг против друга не делали. Может быть, через два-три или больше месяца ситуация успокоится.
Виталий Барвиненко: За всю свою президентскую карьеру Ильхам Алиев 56 раз встречался с Путиным. Только в прошлом году четыре раза, в том числе Путин был у него дома в Баку. Я думаю, что, наверное, Алиев — один из немногих лидеров, кто лучше всех знает Путина, потому что, во-первых, Алиев неглупый, во-вторых, сколько раз встречался в разных ситуациях, и думаю, что он хорошо изучил. И то, что он достаточно жёстко отвечает — не он, Азербайджан, ну, понятно, там в Баку без руководства Алиева ничего не делается, при всём уважении к демократическим институтам этой страны, но это такие реалии, президент обладает полной властью. Вот эти вот ответы достаточно жёсткие, я имею в виду ответы Азербайджана России — там отказ принять вице-премьера, потом соответствующие, так сказать, заявления. Это говорит о том, что Алиева уже не впечатляют возможности Путина? Или это просто говорит о том, что, как вы правильно сказали, началась переоценка геополитической роли Баку в глазах самого президента Алиева? Как вы это оцениваете?
Пламен Димитров: Да. Действительно, они знают хорошо друг друга. И то, что происходит, это свидетельствует, что просто поменялась геополитическая ситуация, потому что люди те же самые — Путин и Алиев. И я думаю, что война против Украины немножко подорвала имидж России на Кавказе. Конечно, если Россия сможет в скором времени выиграть эту войну, то она будет в состоянии возвратить свои позиции на Кавказе. Но поскольку, скорее всего, это не произойдёт, то Россия теряет влияние. Всё-таки видно, что Россия не так страшна, если она не может уже три с половиной года одолеть украинскую армию. И видно, что ресурсы у России ограничены. И это создало возможность, чтобы эти местные игроки, президенты южнокавказских республик, вели свою собственную игру, чтобы диверсифицировали свою внешнюю политику, потому что Азербайджан и даже Армения, они это делают. Они не полностью отказались от связей с Россией, они идут на диверсификацию, уже развивают связи с другими партнёрами.
Кроме того, конкретно для Азербайджана, мне кажется, очень важно, что Турция его поддерживает. А в ситуации, когда Турция является одним из основных экономических выходов для России в условиях западных санкций, мы знаем, что Турция — самый большой покупатель российских нефтепродуктов сейчас. Третий в мире покупатель российской нефти тоже покупает российский газ. И для России позиция Турции очень важна. Поэтому я думаю, что Россия не пойдёт на какие-то резкие действия против Азербайджана, потому что это означает, что она испортит отношения с Турцией, а Москва этого не хочет в ситуации, которая сейчас мы имеем.
Европейская перспектива Молдовы.
Виталий Барвиненко: Господин Димитров, закончился вчера саммит ЕС-Молдова, и достаточно плотно обсуждались европейские евроинтеграционные перспективы Молдовы. Какова вероятность, что вступление Молдовы в ЕС будет выделено в отдельный кейс? Потому что до этого был общий кейс Украина-Молдова. И мы видим, что на форуме, который только что состоялся в Кишинёве, впервые уже евробюрократия и дипломаты говорят о том, что, в принципе, возможно выделение Молдовы в отдельный кейс. Насколько реальна европерспектива Молдовы и как вы оцените результаты этого саммита?
Пламен Димитров: Да, я думаю, что это реально. Потому что, во-первых, может быть, это кажется каким-то техническим вопросом, но это очень важно. Молдова очень маленькая страна, Украина большая по европейским меркам, и намного легче интегрировать маленькую страну, которая притом имеет своё, ну, как сказать, сестринское государство — это Румыния, которая уже член Евросоюза, чем интегрировать Украину. Мы знаем, что Украина имеет очень большой развитый сельскохозяйственный сектор. А это чувствительный вопрос для Европейского Союза, потому что много денег выделяется для сельскохозяйственных производителей. Кроме того, всё-таки, может быть, самый важный фактор — это война. Украина находится в состоянии войны сейчас. И пока эта война не закончится, я думаю, что реальное продвижение в сторону европейской интеграции будет очень сложно провести. Даже непонятно, с какой территории Украина будет входить в Европейский Союз. Поэтому у Молдовы шансов больше, чтобы она раньше вошла. Хотя и этот саммит ЕС-Молдова, который прошёл на прошлой неделе, с начала этой недели, вчера закончился, да, вчера закончился, и ничего особого он не принёс. Просто стороны подтвердили своё желание сотрудничать, чтобы Молдова продвигалась по дороге евроинтеграции и так далее. Но ничего конкретного нет.
Конечно, будет иметь большое значение, кто будет у власти в Молдове, потому что парламентские выборы будут осенью. Если всё-таки пророссийские силы смогут взять большинство в парламенте, то, конечно, дорога в Евросоюз будет намного медленнее, если даже Молдова не пойдёт вспять.
Виталий Барвиненко: Сегодня, кстати, мэру Кишинёва на 5 лет запретили въезд в Евросоюз по запросу Румынии. Официально принято решение на 5 лет запрет на въезд в Евросоюз. Он один из тех, кто, в принципе, возглавляет большой оппозиционный блок "Альтернатива", куда вошёл и Станиогло, бывший конкурент Санду. На каких основаниях это запретили? В смысле, с юридической точки зрения? Мне кажется, это не совсем состоятельно, да? Но тем не менее, есть позиция официальная, как заявил МИД Румынии, что он представляет угрозу национальной безопасности Румынии. Соответственно, на территорию Европейского Союза есть общее решение. На 5 лет ему запретили въезд. Он выступил сейчас, господин Чебан выступил сейчас с достаточно жёстким заявлением по этому поводу. Это вот новости последних часов.
Я в своё время, когда был депутатом парламента в Украине, Иван Чебан был депутатом парламента в Молдове и вместе работали в Брюсселе в делегации Евронест. Тогда он Молдову представлял, я Украину. И я не думаю, что он достаточно такой был жёстко антиевропейский, поэтому я это воспринимаю как какая-то избирательная технология. 
Пламен Димитров: Ну, мне кажется, что этим ходом просто Европейский Союз или конкретно Румыния показывает, кого они признают как проевропейские силы в Молдове. 
Виталий Барвиненко: И с другой стороны, консолидирует пророссийский электорат конкретно вокруг одного человека, который до этого был достаточно разрознен. Но опять же, это мы будем анализировать дальше события, но это событие последних часов. И это такая достаточно знаковая вещь, когда мэру столицы запрещают на 5 лет въезд в Евросоюз по запросу Румынии. Так, к слову о том, что будет в сентябре на выборах. Я думаю, что эти выборы в Молдове тоже будут очень турбулентны, как и президентские.
Пламен Димитров: Да, да, конечно, конечно. И диаспора молдавская в Европе будет серьёзным решающим голосом.
Позиция Трампа по Украине: Непредсказуемость и Влияние.
Виталий Барвиненко: Господин Димитров, последний вопрос к вам. Как вы оцениваете изменение позиции Трампа по поводу Украины? Может ли она вообще быть достаточно долгосрочной в перспективе? Вот он делал какие-то эмоциональные заявления президент Трамп, вчера, позавчера. И насколько это может вообще повлиять на будущее решение США об оказании военной помощи? Какие последствия смена этого курса может иметь для войны между Украиной и Россией и для России, в частности?
Пламен Димитров: Ну, я думаю, что когда мы говорим про Трампа, все прогнозы, конечно, рискованны. У него нет, все уже поняли, постоянной позиции по отношению к российско-украинской войне. Он её часто меняет. Для него важны личные отношения, то ли с Зеленским, то ли с Путиным. Амплитуда этих личных отношений тоже очень большая. Настроения Трампа очень часто меняются. Я не уверен, что он полностью уже разлюбил Путина, потому что всё-таки как настрой ума, как методы управления, он ближе к Трампу, чем к Зеленскому, мне кажется. Такой лидер большой страны, автократ, решительный человек.
Но, конечно, упрямство Путина и нежелание идти на мирные переговоры раздражает Трампа, потому что он, ну, там сколько раз говорил, как я сделаю так, чтобы война быстро закончилась, она не заканчивается. И это уже раздражает Трампа, потому что его критикуют: "Ну, где же ваш мир? Там ничего не получается". И всё-таки Трамп уже понял, что главная помеха для мира — это позиция России. Просто Россия находится сейчас в лучшем положении на фронте, и она не хочет, просто не хочет никакого мира. Но опять, я не думаю, что это будет последний поворот Трампа по отношению к этой войне. Ещё много раз мы будем наблюдать.
И вообще, эти повороты — это обычное состояние, чем какая-то последовательная линия, которой следует администрация США. Надо иметь в виду, что существует и внутренняя борьба между разными лобби в этой администрации Трампа. Например, как мы видим, Министерство обороны, скорее всего, на стороне России в этой войне (имеется в виду, что оно проявляет более осторожную позицию, которая может быть интерпретирована как менее агрессивная по отношению к России), в то же самое время республиканцы в парламенте выступают за усиление помощи Украине. Но эти конечные решения всё-таки Трамп принимает. Так что всё зависит от настроений Трампа и всё зависит от субъективного фактора, так, если можно сказать.
Виталий Барвиненко: Благодарю вас, уважаемые друзья. Это Виталий Барвиненко, Институт Дунайских исследований. И у меня в гостях был политолог, известный болгарский эксперт, член болгарского геополитического сообщества, господин Пламен Димитров. Господин Димитров, благодарю вас, что нашли время включиться в наш эфир. Спасибо вам.
Пламен Димитров: Вам тоже спасибо.